Как хан Хубилай учредил праздник, а Верховный Совет Бурятии его возродил
Новый год по лунному календарю в буддийской традиции известен как Сагаалган (Цаган Сар, в переводе с монгольского — «Белый месяц»). Традиция праздновать его укоренилась среди монгольских народов начиная с XIII века, когда внук Чингисхана Хубилай, великий хан и тогдашний правитель Китая, Монголии и Кореи, объединённых в империю Юань, распорядился перенести начало года с осени на февраль. С тех пор Сагаалган наступает после последней зимней луны, которая, как известно, весьма прихотлива и каждый год приходится на новую дату (её высчитывают по специальным астрологическим таблицам).
С распространением тибетского буддизма этот праздник, языческий по своей природе, постепенно наполнился буддийскими смыслами, и теперь считается неотъемлемой частью Учения Дхармы. Изначально новый 12-ти месячный цикл в Тибете отмечали по факту окончания осенних сезонных работ, а привычный для нас буддийский характер торжество приобрело только в начале XV века, когда знаменитый тибетский реформатор буддизма и основоположник школы Гелуг лама Чже Цонка́па (так же часто встречается вариант написания Цзонха́ва) разработал правила проведения праздников в буддийских монастырях. К Новому году по лунному календарю Цонкапа приурочил и проведение праздника Монлам Ченмо (тиб. — «Великий молебен»). Он длится 15 дней и посвящается воспоминанию о 15 чудесах, которые, по преданию, Будда Шакьямуни совершил в индийском городе Шравасти, защищая своё Учение от недоброжелателей.
В Советском Союзе Сагаалган с 1930-х годов находился под запретом. Во время хрущевской «оттепели» в Бурятской АССР предпринимались отдельные попытки возродить празднование буддийского Нового года, но они не получили широкого распространения. Лишь в Еравнинском районе республики удалось устроить масштабные торжества с массовыми играми и поздравлениями, прозвучавшими со сцены, где хорошо помнящие прошлое старики рассказали молодёжи о традициях собственного народа. Однако в 1990-м году, накануне окончательного крушения СССР, президиум Верховного Совета Бурятской АССР обнародовал указ, согласно которому Сагаалгану официально вернули статус «красного дня календаря». А ещё спустя 30 лет, в 2020 году, буддийский Новый год впервые отметили не только в Бурятии, Туве, Забайкалье, Иркутской области и других «буддийских» регионах России, но и в Москве, где в Государственном Кремлёвском дворце была представлена специальная концертная программа.
Что касается Санкт-Петербурга, то здесь благодаря «самому северному в мире» Дацану Гунзэчойнэй празднование Сагаалгана давно уже стало чем-то привычным. Как обычно, вблизи Дацана зажигаются ритуальные костры — в их пламени должны сгореть болезни, невзгоды и негативная карма предыдущего года, звучат праздничные хуралы, а богиня Палден Лхамо, облетая Вселенную, берёт под свою защиту всех, кто способен различить в предрассветном новогоднем сумраке её могучие невидимые крылья.
Сагаалган подчиняется восточному зодиакальному календарю, причём, новый 12-летний цикл, знаменующий собой полное обновление во всех жизненных сферах, открывает год Мыши. Существует легенда, что однажды Будда, прежде чем уйти в Паринирвану, пригласил к себе на праздник всех животных, но на его зов откликнулись только 12 зверей. Они пришли к нему, переплыв широкую и бурную реку. Первым на берег выбрался могучий бык, отряхнулся и ненароком сбросил со спины притаившуюся там маленькую мышку, которая упала к ногам Будды Шакьямуни и таким образом оказалась первой. Второе место в этом своеобразном соревновании присудили оторопевшему быку, третье — ловкому тигру, четвёртое — кролику, пятое — дракону, шестое — змее, седьмое — лошади, затем козе, обезьяне, петуху, собаке и, наконец, медлительной свинье, которая вышла из реки последней. Каждый из зверей получил от Будды награду, став символом года в зодиакальном 12-летнем круге. При этом зодиакальные знаки разделились на пять «жёстких» (Тигр, Дракон, Лошадь, Собака, Свинья) и семь «мягких» (Мышь, Бык, Заяц, Змея, Овца, Обезьяна и Петух). Периоды действия «жёстких» знаков считаются консервативными: жизнь в это время трудно поддаётся изменениям, и человек вынужден действовать под давлением судьбы и обстоятельств. Зато «мягкие» знаки характеризуются податливостью и лёгкостью, они, как паруса корабля, наполнены энергией ветра.
Дугжууба, ритуальные костры и притча о бусинке
Сагаалган, как всякий традиционный народный праздник, строится по издавна устоявшимся драматургическим законам. Так, у него есть главные действующие лица, богиня Палден Лхамо и Белый старец, которые поочередно выходят на «сцену», чтобы подвести итоги предыдущего года и распахнуть двери в будущее.
Но, прежде чем наступает черёд для богини и старца, проводится обряд Дугжууба, который приходится на 29-й лунный день, канун первого весеннего новолуния. Об этом ярком, зрелищном обряде наверняка что-то слышали даже те, кто ничего не знает о российском буддизме. Вблизи храма Гунзэчойнэй устраиваются два пирамидальных костра — один для прихожан, а другой для лам Дацана. Прежде чем вспыхнет пламя, сюда можно принести «табалены» и аккуратно сложить к подножию пирамиды.
Проведение хурала и обряда Дугжууба ламами Дацана Гунзэчойнэй
Что такое «табалены»? Обычно это крошечные фигурки из теста, которые буддисты изготавливают, чтобы передать им все свои дурные мысли, неудачи и болезни, накопившиеся за год. «Табалены» можно сделать из чистого беспримесного теста (только на муке и воде) или даже из обычного носового платка. Кусочек теста или платок надлежит прокатать по всему телу, начав со лба и намотав на него все нехорошие помыслы, затем вокруг рта, чтобы убрать все дурные слова, потом по груди, чтобы очистить сердце, по ладоням — чтобы стереть с них дурные дела и т. д. Закончив обтирание, грязный «табален» следует осторожно завернуть в бумагу (ни в коем случае не в полиэтилен, поскольку он плохо горит) и принести для сожжения в Дацан. С наступлением вечера, после молебна о «пяти запретах», к небу взметнётся огонь, в котором без остатка сгорят все «табалены», и вместе с ними в очистительном пламени исчезнет наше дурное прошлое. Будет лучше, если верующие попытаются зримо представить себе, как вместе с дымом и огнём из их душ и тел уходит весь прошлогодний негатив.
Поясняя смысл «табаленов», ламы иногда рассказывают одну старинную тибетскую притчу — о том, как некоему монаху в ухо попала бусинка от молитвенных четок. Монах стал жаловаться, хотя бусинка его не слишком беспокоила, и вскоре на самом деле почувствовал недомогание. Тибетский врач, выслушав больного, засомневался, что тот говорит правду («как могла бусинка от четок проникнуть так глубоко в ухо?» — подумал он), но всё-таки решил излечить несчастного. Во время осмотра уха он зажал в кулаке другую бусинку и затем выронил её на пол. «Смотри, бусинка вылетела!» — торжествующе воскликнул он. Монах радостно поблагодарил лекаря и почувствовал себя полностью исцелённым, хотя настоящая бусинка, мучившая его, ещё четыре месяца оставалась в ухе, и лишь затем незаметно выпала наружу. Мораль этой притчи проста: «табалены» помогают нам избавиться от наших «бусинок».
Ритуальный костёр, обряд Дугжууба в Дацане Гунзэчойнэй
В день Дугжуубы (или накануне) верующим рекомендуется провести капитальную домашнюю уборку, вымести пыль и сор и избавиться от старых ненужных вещей. Одновременно ламы и монахи с помощью прихожан наводят чистоту в дацанах. Но ритуальные костры ни в коем случае нельзя разводить самостоятельно — очищающую целебную силу имеет лишь то пламя, которое освящено ламами.
Сумрак рассеивается: Палден Лхамо облетает Вселенную
Палден Лхамо. Буддийская танка, работа Николая Дудко.
Полотно, минеральные краски, золото, парча, шёлк, 85х52, 1998 г.
В последний вечер старого года в Дацане проводится торжественный молебен, обращённый к богине Палден Лхамо (в другой транскрипции — Балдан Лхамо). Санкт-Петербургский буддийский храм от самого своего основания, как верят буддисты, находится под особым покровительством этой богини, которая почитается как рьяная защитница Учения Будды, Шри Дэви или «Прославленное Божество». В канун Сагаалгана Палден Лхамо облетает всю Вселенную, чтобы пересчитать людей, которых ей предстоит взять под свою защиту. В буддийской иконографии Шри Дэви обычно изображается в образе гневной богини, повелительницы демонов, но бояться её не надо. Наоборот, её следует поприветствовать, выйдя на улицу или (если вы находитесь дома) хотя бы выглянув в окно. Рекомендуется также сделать небольшое символическое приношение, разбрызгав вокруг себя молоко или черный чай.
Торжественный молебен, обращённый к Палден Лхамо, и встреча Сагаалгана в Дацане Гунзэчойнэй
Новый год, Сагаалган, считается наступившим, если в неверном утреннем свете верующий будет способен различить пальцы на своей вытянутой руке. Однако в эпоху электрического освещения и в условиях мегаполисов этот критерий уже почти не работает, поэтому точкой отсчёта для Нового года обычно считают 5 часов утра. К этому моменту в Дацане начинается утренний хурал Сидор Лхамо (в другой транскрипции — Цедор Лхамо), который завершается призывом благоденствия и благополучия (обряд Далага) и обменом хадаками (разноцветными ритуальными шёлковыми шарфами).
Торжественный обряд обмена хадаками в Дацане Гунзэчойнэй
Белый старец: от «Хозяина мира» до Николы Угодника и Белого царя
Сагаалган неотделим от образа загадочного Белого старца, который в образе отшельника с посохом в руках, в белоснежных одеждах и с огромной седой бородой выходит к людям. Многие считают его аналогом русского Деда Мороза, однако это не так: Белый старец — это божество из буддийского пантеона. Он считается богом, который не достиг нирваны и остался на земле, чтобы покровительствовать человеку и всему живому. Кроме того, старец приходит в канун весны, а не в середине зимы, как это делают Дед Мороз или Санта-Клаус.
Белого старца знают под именем Цагаан Эбугена, в Калмыкии его почитают как Джилийн Нойона, что в переводе означает — «Хозяин года». Впрочем, одним лишь годом его власть не ограничивается. «Хозяин пространства», «Хозяин всей земли», «Хозяин мира» — вот эпитеты, которыми монголоязычные народы обыкновенно награждают Цагаан Эбугена. Старец повелевает людьми, дикими зверями, домашними животными, а также духами гор, земли и воды. Одного прикосновения его посоха достаточно, чтобы даровать долголетие. Однако, если старец разгневан на нечистые человеческие помыслы, он способен и покарать. Но в целом в мир с его появлением приходят покой, равновесие и благополучие для всех, кто его почитает.
На буддийских иконах можно увидеть повторяющийся образ Белого старца: «хозяин мира» сидит на берегу реки, в окружении леса, среди которого угадываются и персиковые деревья. Его лик безмятежен, а прищуренные глаза смотрят прямо в душу, на темени — выпуклость, свидетельствующая о причастности высшему знанию и мудрости. В правой руке у старца посох, увенчанный головой дракона, в левой — драгоценный камень Чинтамани, магический кристалл, исполняющий желания, или же монашеские буддийские четки.
Белый Старец. Буддийская танка. XX в.
Характерно, что в Бурятии, где буддийская иконографическая традиция активно взаимодействовала с православной и старообрядческой традициями, представления о Белом старце зачастую переплетались с образом святого Николая Чудотворца (Николая Угодника). Многие сибиряки до сих пор уверены, что в лике Николая Угодника православная церковь почитает Цагаан Эбугена. Та же белая борода, тот же строгий проницательный лик, те же чудеса, которых верующий ожидает от христианского Чудотворца. Нельзя не заметить и сходства, которое культ Белого старца имеет с культом Белого царя, распространённым в российском буддизме, или же с образом православного святого Фёдора Кузьмича Томского (но об этом мы напишем отдельно).
В современной Бурятии у Белого старца есть своя резиденция. Подобно тому, как российский Дед Мороз «прописан» в Великом Устюге, Цагаан Эбуген «живёт» в большой юрте в Верхней Берёзовке (на севере Улан-Удэ). Отсюда он, как и предписано обычаями, правит миром и входит в жизнь людей с наступлением очередного Сагаалгана.
Флажки «Конь удачи» («Конь ветра») — «Хий морин» на специальной ритуальной беседке на территории сада Дацана Гунзэчойнэй
Буддийский Новый год празднуется на протяжении всего Белого месяца. В это время полагается вкушать белую молочную пищу, больше проводить время с семьей, ходить друг к другу в гости и с особым почтением приветствовать старших, протягивая им руки ладонями вверх, как бы намереваясь их поддержать. Кроме того, буддисты в это время практикуют запуск «Коней удачи», или «Коней ветра» — «Хий моринов», символизирующих жизненную силу человека. Обыкновенно это флажки, которые развешивают в дацанах. Если «Конь удачи» провисает вниз, значит, силы идут на убыль, и необходимо поберечь себя. А вот если флажок взлетает ввысь, год будет удачным и счастливым.
Авторы: Валерий Береснев, Лиен Роса
Фото: из архива Дацана Гунзэчойнэй, фотограф Иван Андреев.
Иллюстрации: Альбом Николая Дудко «Буддийское искусство ТАНКА» — Улан-Удэ: НоваПринт, 2014 г.; из открытых источников в Интернете.